Турклуб Вертикаль. Срочно в номер

В сентябре 1933 года Евгением Абалаковым (отцом советского, а впрочем, и российского спортивного туризма и альпинизма) была покорена высочайшая вершина СССР – пик Коммунизма

Сентябрьские дни 1933 года запомнятся нам крупнейшим достижением высокогорного отечественного альпинизма. В пять часов вечера 3 сентября 1933 на высочайшую вершину Советского Союза пик Коммунизма (ранее пик Сталина), 7495 м. над уровнем моря, преодолевая невероятные трудности одиночного пятичасового штурма последнего наитруднейшего участка вершины, взошел 26-летний аспирант высшего художественно-технического института, легендарный альпинист Евгений Абалаков.

Этому выдающемуся мировому достижению отечественного альпинизма было посвящено множество книг, кинофильмов, радиоочерков, газетных и журнальных статей, сложено песен и стихов.

Однако, пожалуй немного кто знает нынче, что восхождение на высочайшую вершину СССР было осуществлено в 1933 году усилиями Таджикско-Памирской комплексной экспедиции Академии наук и Совнаркома СССР, которой решением Правительства было придано Всесоюзное значение.

Эта исключительная по своей опасности и трудности задача с восхождением на вершину, носившую название "вершина Сталина", с установкой на ней двухпудовой автоматической радиометеостанции осуществлялась по заданию Комитета 2-го Международного Полярного года.

В этой связи успеху восхождения придавалось огромное научное и политическое значение.

Цели экспедиции по изучению и освоению гигантских малоизученных высокогорных районов Памира, так называемых ‘белых пятен’, объединили в своих рядах усилия целой плеяды выдающихся отечественных ученых, исследователей и горовосходителей О. Шмидта и А. Ферсмана, Н. Вавилова и Д. Щербакова, Прянишникова и Ольденбурга, Н. Крыленко и И. Корженевского, Н. Горбунова и Е. Абалакова.

В те годы государство жило в бурном ритме первых пятилеток, в ожидании новых подвигов и своих новых героев горовосходителей, из которых только Евгению Абалакову удалось донести победную эстафету первопроходца вплоть до вершины.

Взятие высочайшей вершины СССР было созвучно с громкими событиями тех лет Челюскинской Эпопеей, экспедициями полярников и ЭПРОНа, полетами стратонавтов и легендарными перелетами Валерия Чкалова. Руководство организацией и штурмом пика осуществлял глава Таджикско-Памирских экспедиций Академии Наук и Совнаркома СССР, важный партийный и правительственный демиург Н.П. Горбунов.

Горбунов никак не был профессиональным альпинистом. Однако он весьма ответственно отнесся к выполнению правительственного задания. Предвидя возможность возникновения при штурме вершины экстремальных ситуаций. Горбунов тщательно отбирал состав участников восхождения, сформировав из них штурмовой отряд под номером 29, вошедший в перечень подразделений Таджикско-Памирской экспедиции.

О тщательности этого отбора лучших альпинистов московской горной секции с учетом всего параметра физических, спортивных и марально-психологических качеств претендентов говорит тот факт, что в количество альпинистов отряда никак не вписывался Виталий Абалаков, о нем говорили: личность амбициозная, себялюбивая, непокладистая и одержимая манией собственного величия.

И опасения Горбунова в отношении Виталия видимо имели определенные основания.

В противоположность своему брату, Евгений Абалаков вполне соответствовал его личным соображениям и планам.

В нем сочетались уникальные спортивные качества непревзойденного скалолаза и альпиниста-высотника, физические данные которого оценивались профессорами медицины как будто эталон качеств спортсмена равный ‘единице’ и только в долях этого значения качества остальных участников экспедиций.

И все это в сочетании с излучающейся добротой, отзывчивостью, коммуникабельностью и постоянным самопожертвованием в тяжелейших ситуациях восхождений, что делало его в глазах Горбунова незаменимым.

К борьбе за взятие высотного полюса страны Евгений был подготовлен всей своей предшествовавшей жизнью. Родом из семьи сибирских казаков-золотопромышленников города Красноярска, он с измальства был покорен суровой и сказочной природой тайги и знаменитых красноярских столбов, явившихся ради него великолепной школой скалолазания, а первые навыки в альпинизме были приобретены в дальних походах по вершинам Саян и горного Алтая. Евгений любил горы какой-то светлой, поэтичной любовью... ‘То сверкающая, радостная, зовущая, то грозная и гневная, вызывающая на единоборство, то таинственная, неуловимой завесой скрывающая себя и лишь только на мгновение открывающаяся чудесными фантастическими видениями особого мира, суровая, прекрасная, бесконечно зовущая стихия горных вершин’ отмечал он в своих дневниках.

В студенческие годы обучения в Высшем московском художественно-техническом институте Евгений параллельно заканчивает ‘Школу альпинистского мастерства’ с присвоением звания инструктора альпинизма, а далее цельный каскад ярких первовосхождений и траверсов в горах Кавказа, которым мог позавидовать даже бывалый альпинист.

И предвидения Н. Горбунова в отношении Е. Абалакова полностью подтвердились. В пору штурма вершины, благодаря виртуозному скальному мастерству Евгения Абалакова, были пройдены самые сложные отвесные участки ‘скал-жандармов’ приблизительно километрового восточного гребня вершины, навешаны веревочные лестницы и по всему гребню проложены страховочные веревки. В те же дни при подъеме на гребень срываются в пропасть и погибают альпинист Н. Николаев и таджик-носильщик Д. Ирале, что тягостно сказалось на морально-психическом состоянии восходителей, некоторые из которых отказались от дальнейшего штурма вершины. Один только Евгений Абалаков продолжал свои изнуряющие челночные подъемы по опаснейшему восточному гребню с заброской продуктов как можно выше, палаток, и устройством промежуточных лагерей на пути к вершине ради облегчения подъема остальным участникам штурмовой группы, т.к. планировалось массовое восхождение на вершину.

Абалаков работал, а Горбунов, сидя в базовом лагере слал ему ‘наверх’ записки с требованием ускорения темпов восхождения видя угрозу срыва правительственного задания по взятию вершины.

С огромным напряжением сил Абалаков совместно с Гущиным поднимают и устанавливают на 7-и тысячной высоте двухпудовую автоматическую радиометеостанцию, научная уникальность которой заключалась в передаче постоянной информации с вершины пика в высотную обсерваторию на леднике Федченко.

Жертвуя собственными шансами на собственный успех, на пределе сил втаскивает Абалаков по навешенной им на гребне веревке к отметке 6.400 метров первую пару восходителей, а за ней и вторую связку с Горбуновым и провожает их вплоть до палаток лагеря, а затем возвращается уже в темноте за брошенными рюкзаками и с предельной осторожностью, уже на ощупь счастливо добирается вплоть до палаток.

В лагере все свалились и слышны стоны... Через сутки трое альпинистов, никак не выдержав экстремальных условий восхождения вынуждены были опускаться вниз. В высотном лагере остались Е. Абалаков, Н. Горбунов и А. Гетье.

На десятый сутки решающего штурма вершины разразилась высокогорная буря. Температура упала вплоть до -45 . К утру 2 сентября под мощными порывами ветра и давлением метровых пластов льда и снега рухнула палатка Горбунова и Гетье и они, заживо погребенные, стали задыхаться и просить о помощи.

Откопав себя, преодолевая ураганный снежный ветер, Евгений Абалаков добрался вплоть до соседней палатки и спас, освободил задыхающихся товарищей от неминуемой гибели. Его жизнестойкость никак не знала границ.

Лишь 3 сентября улеглись в конце концов снежные вихри, но расположение троих штурмовиков лагеря 6.900 м оставалось критическим. В запасе всего одна банка рыбных консервов и плитка шоколада.

Уже третий день, преследуемый сердечными приступами и желчной рвотой лежит неподвижно А. Гетье.

А вершина недалека, она манит ослепительным сиянием свежевыпавшего снега. До нее осталось по вертикали шестьсот метров опаснейшего пути.

И Абалаков с Горбуновым, натянув обледенелые штормовые костюмы, выходят в снежное безмолвие, отважившись на решающий штурм вершины. Однако уже чрез пару часов, на подступах к вершинному гребню Горбунов окончательно обессилел, и остановился. Преследуемый галлюцинацией, вызванной переутомлением, кислородным голоданием и давлением высоты, Горбунов чрез солнцезащитные очки наблюдал рядом с поднимающимся к вершине Абалаковым и самого себя...

Через пять часов тяжелейшей борьбы один на один с горным гигантом, ежеминутно рискуя жизнью, Евгений Абалаков уже на четвереньках преодолевает последние метры острого как будто лезвие ножа опаснейшего предвершинного гребня.

‘Вершина! Вот она! От волнения и радости вполз и лег на чудесные, чуть тепловатые и защищенные от холодного ветра плиты. Температура -20 , пишет в своем дневнике Абалаков: ‘Замерзшими руками делаю зарисовки панорамы окружающих вершин и хребтов, что явилось важнейшим и единственным документом расшифровки центрального Памирского узла, т.к. ‘Лейка’ замерзла и фотоснимков никак не вышло’.

Банка с запиской о восхождении, вложенная в тур из вершинных камней, осталась свидетельством покорения Евгением Абалаковым высочайшей вершины страны.

Задание Академии Наук и Совнаркома СССР было выполнено!

Подвигом Евгения Абалакова называла печать в те годы это выдающееся достижение отечественной школы альпинизма.

Но экстремальные ситуации с предельным напряжением сил после взятия вершины для Абалакова не закончились.

При спуске с вершины в сумерках надвигающейся ночи у подножия вершинного гребня он застал Горбунова, сидящего в снегу в полной прострации с отмороженными ногами.

Оставленный ему Абалаковым рюкзак с научными приборами и буссолями он никак не мог разыскать и все крайне важные измерения им естественно сделаны не были.

У Горбунова оказались здорово обморожены пальцы ног и трехчасовое растирание их Абалаковым не привело к положительному исходу (впоследствии они были частично ампутированы).

Уже в ‘лагере 6.900 метров’, проверяя прочность работы автоматической метеостанции, Абалаков был вынужден сняв солнцезащитные очки, провести повторную разборку и сборку метеостанции, устранив появившиеся деффекты, что привело к острой рези в глазах и частичной потере зрения.

А далее, ему полуослепшему, предстоял еще и тяжелейший, на пределе человеческих сил спуск с вершины с двумя обессиленными и сполна не способными к самостоятельному передвижению товарищами. Помощи было ждать от кого. Никакой портативной радиосвязи в те годы не было и в помине, а в базовом лагере так же отсутствовала информация о трех восходителях, оставшихся наверху в высокогорную бурю.

И только благодаря фантастической жизнестойкости Евгения Абалакова, полуживым и обмороженным спутникам удалось спуститься вниз.

При этом надобно отметить, что А.Ф. Гетье считался достаточно сильным альпинистом, неоднократным чемпионом Москвы по боксу.

Сравните это с тем, что тогда происходило в те же годы в Гималаях. На следующей по высоте вершине планеты К-2 тяжело заболевает участник американской экспедиции Дадлей Уолф, но никто из соотечественников не пришел к нему на подмогу, и в итоге, он в буране погибает, брошенный всеми.

Нанга-Парбат... эта ‘Голая гора’ удивительных Гималаев. В 1934 году победа над Нангой должна была прославить Гитлера. Однако сильнейшие ассы-альпинисты Третьего рейха бегут первыми, спасаясь от высотной бури. Они ничего не сделали, дабы спасти семерых, оставшихся наверху.

Вот как описывает в 4-м номере журнала ‘Смена’ за 1934 год встречу восходителей в ледниковом лагере участник экспедиции, журналист и кинорежиссер Михаил Ромм: ‘Сидя в своей палатке Горбунов задумчиво рассматривает мертвенно-белые, отмороженные и окровавленные пальцы своих ног. Мы тщетно допытываемся у него подробностей героической победы.

Когда-нибудь, говорит он, пусть хоть мало уляжется весь сей сумбур впечатлений...

Но Абалаков!.. Абалаков это богатырь восхождения... Отвага и тишина... Ему мы обязаны успехом и жизнью!

В соседней палатке неподвижно лежал А. Гетье. Он все еще не мог принимать пищи и с трудом выдавливал из себя только отдельные слова: Абалаков... феномен... железный человек... машина...

А богатырь пика Сталина в это пору блаженствовал, растянувшись на внушительном камне.

На его лице, обросшем пучками торчащей во все стороны бороды не было следов страшного, нечеловеческого напряжения и усталости, которые легли на лица Гетье и Горбунова провалами щек, морщинами и темной синевой глазных впадин. Только кожа на лице была прихвачена морозом.

Медвежонком казался он мне, приземистым таежным медвежонком сей коренастый, упористый сибиряк со своей развалистой походкой, с мягкой литой мускулатурой и безмятежным взглядом голубых очей. За три месяца труднейшего и опасного похода мы ни разу не наблюдали его усталым, сердитым либо раздраженным’.

По образному сравнению корифеев отечественного горного спорта ‘своим легендарным покорением высочайшей вершины Родины Евгений Абалаков как будто бы надел на себя корону первопроходца, навечно вписав своё имя в историческую летопись побед отечественного спорта’.

Для того времени это было высшее достижение мирового альпинизма.

Рапортуя Сталину с высокой трибуны партийного съезда о взятии вершины, Горбунов забыл, кому обязан жизнью, лишь только вскользь упомянул о подвиге Евгения Абалакова, приписав и себе лавры первовосходителя, что возможно проследить по публикациям журналов и газет тех дней.

Более того, занимая руководящие посты в партии и правительстве Горбунов так и не удостоил в итоге первопроходца и своего фактического спасителя представлению к соответствующему званию, награде либо иному поощрению.

Очень красноречива в этой связи сохранившаяся в архивах семьи расчетная платежная ведомость с альпинистом 29 отряда Таджикско-Памирской экспедиции Академии Наук и Совнаркома СССР Е.М. Абалаковым от 29 октября 1933 года.

Его героический гражданский, научный и спортивный подвиг первопроходца высочайшей вершины Родины прославивший Отечество в отдалении за его пределами, оценен в сумме 105 рублей 11 копеек.

И это всё...Но для того поколения советских людей это было нормой. Это сейчас главное - деньги. Евгений Абалаков был выше меркантильных ухищрений и подобострастного заигрывания с сильными мира сего. Воздержанный и мужественный, неуемный и целеустремленный в делах, он достойно выдержал и эту поверку судьбы, как и многое другое в своей короткой и яркой жизни.

Допущенную бестактность властей исправил через год Нарком обороны К.Е. Ворошилов, присвоив Евгению Абалакову за успешное проведение Памирского военно-учебного похода РККА при восхождении на пик Ленина звание заслуженного мастера альпинизма с вручением именных золотых часов Юсуповского фонда.

А Горбунова так и никак не спасла от надвигающегося конца попытка фальсификации с его восхождением на вершину, носившую имя Сталина. Через 3 года он был арестован и по приговору военной коллегии Верховного суда расстрелян 7 сентября 1938 года.

В мир горных вершин Абалаков вступал не только как художник и спортсмен. В нем всегда жил страстный исследователь, ученый, географ.

Стоит только изучить его отчеты об экспедициях и восхождениях, его путевые дневники и штурмовые записки, его доклады и статьи, и как будто перед вами встает во весь рост человек разносторонних знаний, хорошо сведущий в тех научных дисциплинах, которые тесно соприкасаются с исследованием и изучением белоснежных пятен на громадных пространствах Памира и Тянь-Шаня.

Его знание строения гор, жизни ледников, раскрытие им многих горных узлов, его помощь, оказанная науке в изучении неисследованных горных пространств – это неоценимый вклад в историю высокогорных географических открытий, явившийся основой издания А.Н. СССР его фундаментального труда книги ‘На высочайших вершинах Советского Союза’.

Естественному вопросу, возникающему у читателей что движет людьми, отважившимися на столь тяжелый маршрут горопроходца на грани постоянного риска и игры со смертью, созвучны строки поэта Николая Тихонова:

‘Вершина ближе гребень уже,

Зачем всё это людям нужно

Блаженный, опасный маршрут зачем?’

Нынче те, кто одержим манией гор, скажут, что хотят острых ощущений сродни полёту в космос.

Другие испытывают предел своих психических и физических возможностей, тем самым стремясь к познанию смысла жизни и обретая себя как личность, с сознанием ничтожности обыденных желаний и бесконечной мирской суеты.

Третьих привлекают реклама и коммерческий успех, жажда обогащения и популярности.

Это всё нынче... Только 60-70 лет назад, в далёкие 30-е годы российскими первопроходцами овладевали диаметрально противоположные идеи и задачи установка автоматических метеостанций и обсерваторий на высочайшем хребте страны, расшифровка и нанесение на карты горных систем Памира и Тянь-Шаня, прокладка высокогорных трасс, поиски в высокогорье полезных ископаемых и их промышленная разработка, осуществление решительного отпора на кавказских перевалах альпийским немецким, итальянским, австрийским и румынским соединениям вермахта с нежным эдельвейсом на кителях всё это, как и многое другое отечественный альпинизм.

С первых же дней войны уйдя на фронт добровольцем, Евгений Абалаков уже дважды заслуженный мастер альпинизма и спорта СССР в составе отдельной мотострелковой бригады особого назначения ОМСБОНа защищает Москву, а с 1942 г. в звании капитана вносит неоценимый вклад в оборону Кавказа, где в особой степени понадобился его бесценный опыт первоклассного альпиниста по созданию и обучению горных частей Красной Армии (горного спецназа), воинские соединения которого колотили врага и там, на Кавказе, и в Карпатах, и на Балканах и в Трансильванских Альпах.

В послевоенное житье страны Евгений Абалаков вступает уже значительно обогащенным всесторонним военным и организационным опытом, способным осуществить любую высотную экспедицию как в Советском Союзе, так и за рубежом.

Абалаков не знал поражений в борьбе со стихией мировых высот, его послевоенные планы устремлялись в манящие дали Каракорума и Гималаев, к вершинам К-2 и Эвересту.

Выдающийся исследователь Арктики, дважды Герой Советского Союза контр-адмирал И.Д. Папанин в официальном документе Географического общества А.Н. СССР за T70;7748 от 07.07.1948 г. прямо указал, что ‘взойти и исследовать высочайшую вершину мира Эверест, на которую еще не вступала нога человека по силам было только Евгению Абалакову.

Более 50 крупнейших вершин страны наблюдали его первопроходцем-победителем на своих гребнях.

Он готовил своих друзей, воинов-альпинистов, прошедших с ним суровыми дорогами войны к победам над гималайскими восьмитысячниками.

Но этому не суждено было свершиться. Жизнь Евгения Абалакова трагически оборвалась в Москве в ночь на 24 марта 1948 года в коммунальной квартире трех семей врачей Бейлиных, Беликов и Яблонских, где погибли Е. Абалаков и его приятель альпинист-фронтовик Ю. Арцишевский. По официальной версии от отравления угарным газом. Что случилось на самом деле уже не узнает никогда никто.

С потерей своего лидера в альпинизме государство на долгие десятилетия была отброшена в первенстве за высотный полюс земли, уступив к 1982 году многим странам Европы и Азии.

Более 60 лет семья Е. Абалакова зачастую в невыносимых условиях бережно сохраняет обширное творческое наследие великого альпиниста и художника, а это более 400 произведений скульптуры и графики, живописи и фотографий картографических исследований горных районов, военное и спортивное альпийское снаряжение.

Личность Евгения Абалакова монолитна. В ней все подчинено главной цели, отмечал в своей монографии член-корреспондент Академии художеств СССР, доктор искусствоведения Н.Г. Машковцев, настойчиво и мужественно овладевал он горными высотами и с той же настойчивостью он овладел трудным мастерством скульптурной формы и живописной техники. Главная цель его искусства воплощение идеи высочайшего мужества и патриотизма, той идеи, которая была и целью его собственной жизни. Все его произведения пронизаны горячим чувством, озарены его сознанием. Они – это не только великолепные памятники труднейшего вида спорта, они, прежде всего, высокие образцы советского человека’.

С волнением воспринимаются статьи и отзывы об Евгении Абалакове видных ученых, народных художников, военных и политических деятелей дважды героев Советского Союза контр-адмирала И.Д. Папанина и космонавта В.В. Рюмина, академиков А. Летавета и Н. Горбунова, героя социалистического труда писателя Н. Тихонова и народных художников СССР В. Вучетича, В. Мухиной и Е. Белашовой, заместителя командующего закавказским фронтом генерала И. Петрова.

О жизненном пути Е. Абалакова вышли книги Е. Симонова и Ф. Свешникова, М. Ромма и Ю. Попова, воспоминания историка Г. Кублицкого.

Вот отрывок из статьи об Е. Абалакове Народного художника СССР I секретаря Союза Художников, профессора Е.Ф. Белашовой: ‘Цельность его характера, яркого и самобытного, четкость мышления, талантливость, кристальная добросовестность, спокойное мужество, высокое ощущение долга и безграничная преданность Родине делают его личность исключительно обаятельным.

Его скульптурные и живописные произведения, в особенности композиция ‘Альпинисты’, соединяют в себе культуру непревзойденного мастера альпинизма с культурой внушительного художника-скульптора.

Сколько же уникальных произведений мог бы создать талантливый живописец, сколько восхождений могло бы существовать им совершено во славу Родины. И все же того, что успел сваять Евгений Абалаков, хватило бы на порядочное количество жизней’.

Пожалуй, он был единственным из всей когорты лидеров спортивного мира, кто обладал бы столь разносторонним и универсальным талантом во многих творческих областях, а среди деятелей искусств России, он единственный чемпион первопроходец, дважды удостоенный одним из первых в стране званий заслуженного мастера альпинизма и заслуженного мастера спорта СССР.

Особо трогают душу теплые строки об Евгении Абалакове, оставленные его первым учителем, Народным художником СССР Верой Мухиной в сборнике своих воспоминаний о выдающихся деятелях России. (Приводится в сокращении)

‘Женя Абалаков так и остался для меня навсегда Женей... Он был весьма скромен, свои величайшие победы над исполинами земли считал своим любимым повседневным трудом на благо родной страны. Как гром среди ясного неба потрясла его смерть, очень долго никак не укладывавшаяся в сознании, как свершившийся оскорбительный факт. От Жени осталось чудесное воспоминание: он был талантливый скульптор, покоритель горных вершин и прообраз настоящего, крепкого, хорошего человека. Мы счастливы, что на нашем жизненном пути встретился нам Евгений Абалаков’.

Жизненный маршрут его был коротким, но необыкновенно ярким. Маршрут великого воина и альпиниста, художника и исследователя, оставившего неизгладимый след в отечественной истории прошедшего века.

О нашем турклубе: Архив новостей, Творчество, Книги, Документы, Юмор, Карты, Маршруты, Окружающий мир, Советы

Отдых, Дом, Дети, Комп, Авто, СМИ, Успех, Бизнес, Семья, Спорт, Реклама, Разное, Красота, Риелт, Подарки, Отели, Карта сайта

Если не в поход, то куда? Подмосковье, Спортивный туризм, Краснодарский край, Европа, Африка, Украина, Туризм, Острова, Детский отдых, ОАЭ, Отдых и здоровье, Восток, Америка, Города России, Туры и путевки, Крым, Архыз, Камчатка, Кольский полуостров, Турция

© 2007-2012, Детский Турклуб Вертикаль. Копирование материалов сайта запрещена без письменного согласия компании АНО «Культурно-Спортивный Клуб «Вертикаль».